«Не профессия, а призвание». Коневоды Якутии — о своей работе и отношении к лошадям
Вот-вот в Якутии наступит важное время для любого ценителя местной кухни — массовый забой жеребят. Для многих якутян это не просто время свежего деликатесного мяса, но особое событие.
Коневодство в республике тесно связано с традициями народа, и сегодня это не только особая гордость и национальное достояние, а целая отрасль промышленности и важная сфера экономики Якутии.
Тем не менее для большинства из нас специалисты этой области — коневоды остаются незаметны.
Так чем же живет коневод? Насколько тяжела его работа? Как он относится к лошадям — как к работе или чему-то сакральному? Чтобы лучше это понять, мы поговорили с двумя уважаемыми в Якутии коневодами.
Юрий Иванов: «В седле открывается все, что на душе»
Быть коневодом — это не профессия, а призвание. По образованию я землеустроитель, коневодом работаю недавно, чуть больше десяти лет, но близок к коневодству давно. На присмотре с напарником у нас около двухсот голов.
Что больше всего нравится в работе? Когда седлаешь коня, вокруг тишина, ничто не мешает, едешь и поешь песни. Не зря все коневоды — отменные певцы. В седле открывается все, что на душе.
Это странно, но я много разговариваю с лошадьми, все само собой происходит. Конь — друг, поддержка, ты его чувствуешь по-особому. Плохих лошадей не бывает, они честные, прямые. Если что не понравилось — скидывает из седла, а что на уме у человека — неизвестно.
Важно доверие. Я говорю своему старшему сыну, что если вдруг он заблудится в лесу или стемнеет, то нужно отпустить вожжи. Тогда конь сам приведет тебя домой.
Трудностей в работе хватает. Что будет с животным летом, определяет осень. Такая погода, как сейчас, осложняет питание: при перепадах температур появляется наледь и, если не прорастает осенняя последняя трава, животному становится сложно выкопать себе еду. А если холодает слишком рано, животное много ходит, худеет и теряет силы. Это происходит очень быстро и сказывается на том, как лошадь переживет зиму. Весной тоже опасно — в это время лошади слабеют. Ночью мерзнет, а днем ветер может образовать наледь, и тогда снова затрудняется добывание пищи. Когда появляется первая зелень, может умереть из-за резкой смены травы.
На самом деле, кобылы очень хрупкие. Начиная с конца ноября случаются выкидыши. Много умирают при родах. Зависит от характера, конечно, кто-то может запаниковать.
Случаются жестокие драки, жеребцы дерутся за своих кобыл. В одном табуне всегда один жеребец и около десяти кобыл. Если больше двух жеребцов, будет война. Правда, летом, когда нападают кровососущие, смиряются, сбиваются в толпу, держатся вместе. Стараются пастись ближе к дороге, где пыльно. Так легче.
Бывает, наведываются волки. Стараемся не враждовать с ними, позволяем им спокойно пройти мимо. В одно время они ходили очень близко и по нашим следам, по нашим местам. Лошадей не трогали, значит, мирные. А если ты начнешь отстреливать волков, ставить капканы, то, скорее всего, они начнут драть твоих лошадей. Так говорят. Пара моих лошадей пропали без следа, по рассказам, так медведь поступает. Прячет их, потом не найти.
Зимой опасны охотники. Ночью могут перепутать с косулей, подстрелить лошадь, жеребенка. Издалека ведь не видно.
Главное в уходе за лошадьми — питание: как она сама пасется, и как ты кормишь. Важно, чтобы у нее были силы выкапывать себе траву в мороз, ходить, искать места. Она не может, как свинья, есть только то, что дают.
Нет большой проблемы в том, чтобы найти лошадь, которая ушла пастись: она всегда вернется туда, где ее кормят, и знает, где она пасется, все границы.
У нас, коневодов, нет понятия «рабочий день». Если надо, работаем и в выходные, с самого раннего утра до поздней ночи. В сезон световой день короткий, в три-четыре часа дня уже темнеет, значит, к восьми утра нужно запрягать — ездим верхом на лошади. На машине бесполезно, она не везде проедет. Днем не обедаем: негде и на коне все время, во время движения, даже в минус сорок-пятьдесят градусов, аппетита нет.
Культура якутов неразрывно связана с разведением лошадей, поэтому не только коневоды, но и все якуты почитают Джесегей Айыы. Мы с трепетом относимся к обычаям и соблюдаем все обряды, потому что работаем на природе.
Результат работы коневода — это жеребенок. Есть жеребенок — значит, ты работал. Нравятся маленькие жеребята, только что родившиеся. Как играют летом, бегают, прыгают, это поднимает настроение.
В забое стараюсь не участвовать, но это работа. Оставляешь больших здоровых девочек, остальных приходится забивать. Что поделать? Была бы возможность — всех бы разводил, растил дальше.
Федор Герасимов: «Для нежностей нет времени»
В этом году сорок лет, как я связан с лошадьми. На коневода учился в СПТУ, окончил «с отличием». Быть коневодом для меня — это судьба.
Самое сложное в работе коневодом — это потеря, смерть лошади. Позапрошлый год был тяжелым, мы потеряли почти тридцать голов. Погибают от нехватки хорошего корма. Бывает, что тонут, теряются.
Самое приятное в нашей работе — это рождение жеребят и забой. Также то, что ты все время на природе сам с собой. На охоте, на рыбалке, ходишь на уток, ставишь капканы, одновременно следишь за своими лошадьми. Приятное с полезным.
Стало легче с появлением связи, интернета. Люди отправляют фотографии твоих лошадей, если увидят. Сорок лет назад нужно было пройти много километров, чтоб найти тех, кто далеко ушел.
С лошадьми каждый говорит о своем. Обычно я разговариваю с кобылами, когда хочу их поддержать перед тем, как они разродятся. Им ведь нужно готовиться, топтать снег для жеребенка, чтоб он встал.
Бывают мягкие, хорошие кобылы, которые каждый год дают жеребят. А бывают те, из-за которых приходится нервничать. Особенно те, у кого зимой случается выкидыш. Весной они пытаются отобрать жеребят у молодых мам, но кормить-то они не могут.
Новый профессиональный праздник, посвященный Дню коневода-табунщика, отмечают в двадцатых числах марта. Но мы его особо не отмечаем.
Лошади для меня — это в первую очередь работа, но даже во время отпуска, когда уезжаешь, ты все время думаешь о своих лошадях: как они там?
Во время работы, особенно при седловке, мне много доставалось от коней. Как говорится, целых костей не осталось. Все суставы в вывихах. Что поделать?
У каждой лошади свой нрав, свой характер, но животное всегда подстраивается под тебя. Конечно, сначала они сопротивляются, но потом всегда сдаются. Ты хозяин, ты управляешь ими.
Лошадь с давних времен верно служила человеку в суровых условиях, являясь не только средством передвижения, но и обеспечивая мясом, молоком, шкурами. Люди почитают лошадь, но я отношусь к животному как к животному. Для нежностей нет времени.
У нас есть группа в ватсап, там больше ста коневодов со всей Якутии. В нее вступают и те, кто только начал разводить коней, у них всегда много вопросов. Рассказывают про каждый шаг, все им интересно, отправляют много фото. Но когда у тебя десятки табунов и ты занимаешься коневодством давно, на это смотришь по-другому.
Жеребят я уже не забиваю. И если людей много, на забое я руковожу процессом — говорю, что и как делать. Руками я свое уже отработал. И если честно, то жалости к жеребятам я не испытываю, кушать ведь надо. И потом, это неправильно, как, к примеру, жалеть животное на охоте, так же нельзя жалеть, когда ты что-то отдаешь другому человеку.
Фото автора
Автор: Диана Сивцева
Источник: