Двукратная чемпионка России Марьям Есеркеева выбросилась из окна гостиницы в Якутске. Ей нужна помощь
Титулованная дзюдоистка 21-летняя Марьям Есеркеева выбросилась из окна четвертого этажа одной из гостиниц Якутска, трагедия произошла 11 декабря. Родители девушки намерены добиться возбуждения уголовного дела и винят в произошедшем тренера из Самары Сергея Герасимова.
Журналисты News.Ykt.Ru поговорили с ее родными и тренерами, в том числе и с Герасимовым.
11 декабря прошлого года в восемь утра Марьям со своим парнем Богданом должна была вылететь в Самару. Ребята являются студентами Самарского университета. Пара была в Якутске проездом и остановилась в гостинице. Богдан рассказал первому тренеру спортсменки, что ночью он проснулся в номере из-за холода и попросил Марьям закрыть окно, но она не отзывалась. Он встал, подошел к окну и увидел Марьям внизу. Вызвал скорую. Затем, дав показания, вернулся в Самару.
Есеркеева получила многочисленные переломы, черепно-мозговую травму и пробыла в коме два месяца. 7 февраля она пришла в себя. Сейчас она заново учится всему, что умела: говорить, сидеть.
Все это время за ней ухаживает 67-летний отец Кэлтис Балтпшевич. Мать от переживаний слегла с инсультом. «Марьям — наша единственная дочь, наше сокровище, надежда, опора. Я отдавал в Самару здоровую, добрую, хорошую, талантливую, перспективную девочку, а сейчас ее уничтожили», — сказал он.
Марьям занимается дзюдо с шести лет в Алдане и всегда занимала призовые места. Двукратной чемпионке Игр «Дети Азии» после 9 класса порекомендовали перебраться в Самару, где ее первый тренер Толишбо Ерасейнов видел для нее перспективы роста. Она покоряла вершину за вершиной. Прошлый год был результативным: первое место на юниорском первенстве России, второе — на Кубке Азии, третье — на Кубке Европы.
Кэлтис Есеркеев, отец Марьям:
— До трагедии она побыла дома в Алдане дней десять и решила вернуться в Самару, чтобы продолжить учебу. После окончания самарской школы олимпийского резерва №11 поступила на педагогический. Я ей говорил: зачем в эту Самару ехать, оставайся тут в Алдане или в Якутске, можно в Хабаровск поехать. Она настырная, раз что-то решила — ее не остановишь.
10 декабря мы посадили ее в такси из Алдана до Якутска. Ее вылет был запланирован на 11 декабря в 8:00, а в четыре утра она выпала из окна. Что там произошло, я до сих пор не знаю. Следственные органы говорят: вроде выбросилась, вроде выпала. С Богданом я так и не виделся, не разговаривал. Он исчез.
В Якутск из Алдана я приехал только 13 декабря. Дочка была в реанимации. В РБ №2 мне сказали, что она не выживет, но я знал, что она борец. Два месяца она лежала в коме, потом 26 дней — в нейрохирургическом отделении, перенесла несколько операций, в неврологии пролежала 24 дня, сейчас мы находимся в больнице Жатая. Я от нее не отхожу ни на шаг.
Мама Марьям — инвалид II группы. Недавно на фоне всех этих переживаний у нее случился инсульт, отнялась левая сторона. В прошлую пятницу только вышла из больницы. Мы не виделись уже четыре месяца, так как я постоянно возле дочери.
Проблемы в Самаре начались в 2018 году. Тогда она впервые пожаловалась на тренера Сергея Герасимова. Сказала, что он пристает и наезжает. Матери сообщила, что домогается. В первое время, когда она только приехала в Самару, ей дали общежитие, но оно было далеко от тренировочной базы, и тренер ей и двум девочкам предложил жить у него в квартире. Недалеко от их тренировочного места.
За эти пять лет Герасимов позвонил нам один раз 22 сентября. Сказал: «Забирайте свою дочь». Мы ничего толком не поняли, позвонили Марьям по видеосвязи и увидели, что она избита. Сказала, что на нее напали трое мужчин, но сейчас все нормально, попросила не приезжать. Через четыре дня ее снова избили. Об этом нам сообщил Богдан. Марьям написала заявление в полицию, а я поехал за ней в Самару. Когда я приехал к ней, то не узнал ее. Она кричала, плакала, винила во всем меня, говорила: «Зачем вы отправили меня в Самару? Ты не знаешь, как надо мной тут издевались». Но толком так ничего и не рассказала ни об издевательствах, ни об избиении. Уговаривал ее вернуться в Алдан, но она наотрез отказалась.
При первом избиении у нее ничего не забрали. Во второй раз — все документы, карточки. Паспорт восстановили только 29 октября. Тогда я и поехал домой, а ей нужно было через Москву лететь, чтобы забрать форму сборной России. Оттуда — на сборы в Сочи. В итоге Марьям с Богданом приехали в Якутию только в декабре.
Надо было ее забрать оттуда еще в 2017 году. Тогда она говорила, что у нее война с заместителем тренера Ириной Заблудиной. Ее уничтожили там. Я ей говорил: «Доченька, бросай все, приезжай». Она ни в какую. Но кто мог подумать, что все сложится наихудшим образом?
Спрашивать, почему Марьям это сделала, отец пока не хочет. Все силы он отдает ее реабилитации. Врачи говорят, что девушка идет к восстановлению. По словам отца, за все эти месяцы никто, кроме якутских тренеров, не оказал им помощи. Представители министерства спорта Самарской области в комментарии РИА Новости заявили, что у дзюдоистки имелись проблемы с алкоголем. На это отец девушки возмущается: «Какие проблемы с алкоголем? За 2019 год она подтвердила звание чемпионки России, Кубков мира и Европы. Как человека с проблемами с алкоголем могли допустить до соревнований? Вы вдумайтесь! Как человек может спиться за месяц в 20 лет? И вообще мы мусульмане».
Толишбо Ерасейнов, первый тренер (Алдан):
— Когда она приехала в Алдан в декабре, я ее не узнал, совсем другой человек. Она пришла ко мне на тренировку, это была уже не та Марьям. С каким-то парнем 27 лет. Я ей сказал: «Что-то ты рано замуж собралась. У тебя мама инвалид, отец пенсионер. Нужно думать о них, помогать им». Она сказала, что у нее все хорошо, поступила в Самарский университет.
Когда она собралась обратно в Самару, я спросил у нее: может, останешься в Алдане или переведешься в Хабаровск в Физкультурный институт? Она сказала, что хочет жить и учиться в Самаре.
Все эти пять лет Герасимов не звонил. Позвонил однажды в сентябре: «Забирайте свою девочку, она пьет, с ней невозможно работать». Тогда, получается, он скрывал от нас, что она начала пить. Мы с матерью общались, она сказала, что срочно нужно искать деньги, чтобы привезти ее домой. Отец поехал, но Марьям не захотела приезжать.
В итоге приехала в декабре. Перед отъездом пришла ко мне и сказала, что уезжает на сессию. Я ей наставления дал: веди себя хорошо, знаю, ты молодец! Они с этим парнем уехали. И из Якутска позвонили мне 11 декабря, спросили про Есеркееву. «Знаю, — говорю, — моя». И они сообщили, что она выпрыгнула из окна. Я сразу позвонил родным, сказал, что она в Республиканской больнице №2.
Я разговаривал с этим парнем Богданом, он сказал, что в это время он спал, когда она выпрыгнула.
Сергей Герасимов, самарский тренер Марьям:
— В конце сентября она уехала от нас, через полтора месяца все это случилось. Девочка сейчас лежит «без здоровья» практически. Как и что произошло — я судить не могу. Что произошло — непонятно, информация закрыта, мы с девочками из Якутии пытаемся выяснить.
Мы узнали о несчастье только в январе, через месяц, как случилась трагедия. Созванивался с ее личным первым тренером. Один раз он мне ответил и больше не отвечал, мы помощь предложили.
Не думали, что развернется такая полемика, кто прав, кто виноват. Тяжело читать про эти вещи, в одну кучу свалены сплетни на всю сборную нашей страны. Вся информация выстроена на том, что убитому горем отцу якобы что-то сказала мама, той — якобы Марьям. Все это голословно.
До ее совершеннолетия у нас с ней не было никаких проблем. Дружеские отношения, она девочка хорошая, домовитая, порядочная. Бывало, что приготовит мне что-нибудь покушать, на тренировку принесет.
В 18 лет она начала отстаивать свою самостоятельность, за личную свободу начала бороться. Я видел, что все это для нее нехорошо и неполезно в перспективе большого спорта. У нас режим, определенные требования, спорить никто не будет, требования у нас жесткие, по тринадцать часов тренировки бывают.
Да, она жила с девочками в квартире, которая принадлежала мне. Но я туда не ходил, заходил, может, раз в полгода, чтобы опять же не обижать девчонок, что я их слишком жестко контролирую, проявляю недоверие. Жили они по трое, четверо. Не всем удобно жить в интернате. Она периодически переезжала в борьбе за свободу. Снимала квартиру, когда у нее была возможность, когда у нее был хороший заработок. Но она его потеряла из-за травмы колена. Тогда она вернулась к девчонкам. Я всегда мониторил, конечно, что она жива-здорова.
Она всегда завоевывала медали. В 2018 году она получила серьезную травму колена. С такой травмой 70 процентов спортсменов завершают спортивную карьеру. Колено было полностью порвано, прооперировали у лучшего хирурга страны в Москве. Чуть раньше времени она вышла на ковер, сразу выполнила норматив мастера спорта, который раньше не могла выполнить. Через месяц выиграла первенство России. Мы говорили о перспективах, она готова была работать.
И в течение лета все это произошло. У нас было понимание, а потом в сентябре мне пришлось вылететь в Японию, Питер. Все это случилось в эти сроки, и я не смог проконтролировать. Если бы я был здесь, в Самаре, все было бы по-другому.
Марьям приходилось в последний год контролировать пожестче, она обижалась, конечно.
Я приехал из Японии. У нас с ней были мелкие конфликты. Мы с ней поговорили, я тон повысил, признаю, потом улетел в Санкт-Петербург. Мы разговаривали с ней, я говорил ей: давай к психологу сходишь. Она согласилась со мной, сходила к психологу, рассказала мне об этом. На следующий день вся эта история произошла с избиением. В Питере отбирались на первенство России с юниорами. Все это свалилось, мы выехать не могли еще день, пока шли соревнования. После этого она уже не появлялась в клубе. Переехала жить к этому парню.
Я пытался выяснить, что там произошло. Об этом инциденте у меня нет информации, что там было на самом деле: какие-то молодые люди, какие-то друзья. Кто они, что они — одни только слухи.
Когда я понял, что уже не могу ситуацией управлять, позвонил ее матери. За все пять лет мы с ней ни разу не разговаривали. Сказал, что нужно в рамках семьи разбираться со всем этим. Когда придем к какому-то знаменателю, будем продолжать работать. Приехал отец в конце сентября, забрал.
Девочки потом мне сказали, что у нее были попытки выброситься из окна. Сплетни рассказывать не буду, расскажу о факте, который зарегистрирован. После конфликта с молодым человеком она пришла в училище, при этом присутствовала воспитательница, которой потом сделали выговор, что она впустила человека, который уже не учился там на тот момент. Ее остановили, она пыталась выброситься в окно. Это было в конце лета.
После этого мы с ней разговаривали, она говорила о том, что ее заклинило на том, чтобы выброситься. Если есть такие мысли, то нужно брать специального доктора, говорил я ей. Она соглашалась, что ей нужно к доктору. До самого ее отъезда у нас не было таких конфликтов, она приходила, мы разговаривали.
Что касается домогательств, я даже не понимаю, что можно было так перевернуть. Женский коллектив, я старался всем одинаково дать времени и внимания.
Никаких заявлений не было, журналисты все переврали. Она один раз написала заявление, когда на нее напали, пропали документы, ключи от квартиры. По этому факту она писала заявление в полицию, а не по факту домогательств.
Я пытаюсь понять, что можно квалифицировать как домогательство, ничего подобного никогда не было. Я слишком дорожу работой, карьерой своей, чтобы на такой уровень опускаться.
Когда только все произошло, я пытался дозвониться до матери. Один раз она трубку подняла, потом не поднимала. С личным тренером, первым, общался, сказал ему: держи в курсе, какие деньги, какая помощь нужна.
Родители были в курсе всего, что с ней происходит, к ней мама приезжала, мы с ней долго общались.
Марьям я желаю всего хорошего, добра! Скорейшего выздоровления! Ей сейчас нужна любая помощь — финансовая, моральная.
Зная ее, скажу, что она точно будет ходить на своих ногах, будет здорова, а мы ей во всем поможем!
Сейчас в свете этого конфликта со стороны будет выглядеть, как будто я пытаюсь откупиться, замять. Надеюсь, сейчас придем к логическому концу с этим всем. Ко мне подходили взрослые девчонки, хотим открыть счет, в мире дзюдо нас много. Хотим собрать значительные средства. Будем собирать со всего мира.
Если бы я тогда был в Самаре в эти дни, все было бы по-другому, если бы не полетел в Японию и в Питер. Взрослый человек винит всегда себя, я должен был вытянуть эту ситуацию. Я упустил конец лета, начало осени. Все могло бы быть иначе.
______________________________________________________
Помощь можно перечислить по следующим реквизитам:
2202 2015 4882 1822 MARYAM ESERKEEVA
Источник: