История одного мундира. Китель якутского солдата, который был на Нюрнбергском процессе, представили в Якутске
Военный мундир, в котором ветеран войны Василий Иванов стоял на Нюрнбергском процессе, представили якутянам в воскресенье.
Иванов Василий Давыдович 1923 г.р., уроженец Вилюйского улуса, якутский солдат, прошедший военный путь от Сталинграда до Берлина.
Именно ему, единственному из всей республики, довелось стать участником таких исторических событий, как Потсдамская конференция трех глав и Нюрнбергский процесс. Солдат, которому довелось охранять труп Геббельса двое суток, солдат, который одним из первых вошел в бункер Гитлера. Он отдавал честь Сталину, Жукову, видел Черчилля и Рузвельта.
Военный мундир, в котором он был на Нюрнбергском процессе, перешьют заново и задействуют в большом арт-проекте «Я вернусь», премьеру которого запланировали на лето 2020 года.
Новости по теме
История якутского солдата, дошедшего до Берлина
Маргарита Попова, внучка Василия Иванова:
— Дедушка стоял в почетном карауле Советской Армии в Потсдаме и на Нюрнбергском процессе. В этом кителе он стоял в охране почетного караула Советской Армии знаменитого трибунала над фашистами на Нюрнбергском процессе, на заключительном оглашении приговора 1 октября 1946 года. Кители тогда отшивали индивидуально по размером солдат для этих исторических событий. Сейчас, смотря на оригинал, который за эти 75 лет превосходно сохранился, можно говорить как о бережном хранении, так и о превосходном качестве материала.
После войны Василий Давыдович практически сразу передал в дар родному селу военную форму, а позднее и часть медалей и вещей, сохранившихся с войны.
Родственниками Василия Давыдовича было принято решение о пошиве копии и изготовлении копий медалей для дальнейшей передачи в Якутский государственный объединенный музей истории и культуры народов Севера им. Емельяна Ярославского, в котором будет храниться оригинал на время пошива и воссоздания копии. Также копия мундира будет задействована в большом арт-проекте «Я вернусь», который готовится по мотивам одноименной книги воспоминаний ветерана. Презентация запланирована на лето этого года.
16 февраля в Театре эстрады впервые прошел показ мундира в Якутске в рамках мероприятий, посвященных юбилейным датам земляков ветерана — 95-летию со дня рождения государственного деятеля Гавриила Чиряева и 90-летию со дня рождения поэта и драматурга Ивана Гоголева.
Маргарита Попова, внучка:
— Мы попросили руководство наслега, музея привезти данный китель, чтобы с него шить копию. Копия будет храниться в краеведческом музее, как и все его медали.
Дедушка — единственный участник всех этих событий из Якутии, поэтому его китель и медали имеют большую историческую значимость. Но так как это его воля, оригинал отправится обратно в музей Сыдыбыла. Пока не сменятся руководители, сотрудники музея, которые лично знали дедушку.
Показ прошел в рамках юбилейных дат выдающихся земляков ветерана — 95-летия со дня рождения Гавриила Иосифовича Чиряева и 90-летия со дня рождения Ивана Михайловича Гоголева — Кындыла, которые провел родной Чочунский наслег в Театре эстрады.
Из воспоминаний Василия Давыдовича о кителе, Сталине и Нюрнбергском процессе:
— После отпуска с нас сняли мерки. Искусные портные сшили нам парадные двубортные мундиры. Кроме них нам выдали новые скрипучие сапоги. Каждый божий день гоняли нас по строевой подготовке. Войну прошедшие, взявшие Берлин, теперь мы должны были выглядеть достойно.
Важное событие произошло в августе 1945 года. Моя рота была назначена в охрану резиденции на Потсдамской конференции, а потом уже позже на Нюрнбергском процессе.
Вначале шел Сталин. Я затаил дыхание, но старался стоять прямо и смотреть строго перед собой. Верховный Главнокомандующий шел не торопясь, одет был в белый генеральский китель, синие штаны, в руке держал генеральскую фуражку. Он что-то негромко говорил идущему за ним Молотову, тот кивал, но, заглядывая в потрепанную книжечку типа блокнота, упорно на чем-то настаивал.
Сталин хмурился и продолжал говорить вполголоса.
Каким он был? Спустя столько лет, всякий раз, когда меня спрашивали об этом, я припоминаю в первую очередь его глаза. Глаза великого человека. Усталые и умные. Внимательные и пронзительные. А вот знаменитой трубки не было, да это и понятно — не тот возраст, чтоб идти и курить на ходу. И оспин не было! Это удивило меня больше всего, потому что все остальное так или иначе было ожидаемо, а вот отсутствие шрамов стало немного обескураживающим, ну вроде как солнце встало не желтое, а синее. Вообще я волновался настолько, что чуть автомат из рук не выронил. Нам сказали каблуками щелкать, когда руководство поравняется, а у меня дыханье сперло.
Узнал я еще нескольких человек — Берию, например, Жукова, Микояна, Маленкова, Молотова, Ворошилова. Наркомвнудел, кстати, являлся моим официальным начальником, ведь моя рота, пройдя через все инстанции и иерархию НКВД, в конечном итоге выполняла распоряжения Лаврентия Павловича. Берия был одет неофициально и довольно, на мой взгляд, легкомысленно — светлые брюки, зеленая безрукавка с расстегнутым воротом, пенсне. Каганович рослый такой мужик, красивый. Маленков в белом кителе и калифе, немного подшофе, вроде бы. Ворошилов был в белом генеральском мундире, лицо веселое, головой вертел.
Большая часть идущих шла слитно, одной толпой, человек шестьдесят. Только Сталин с Молотовым шли отдельно, как бы авангардом, генералы позади. А Жуков после всех, со всеми регалиями, с суровым лицом, как будто опять разрабатывал какой-то военный план.
Все мои сослуживцы, и я в том числе, вытянулись в струнку. Проходя мимо нас, Сталин, который держал в одной руке головной убор, повернул к нам лицо и помахал свободной рукой. Я козырнул вождю привычным жестом и в эту минуту с огромной благодарностью вспомнил всю изводившую нас муштру. Не будь этих сотен часов на плацу, смог ли бы я достойно отдать честь генералиссимусу? Наверное, нет…
Удивило меня то, что наше правительство шло пешком, а не ехало на машинах, и почти без всякой охраны. Глядя на то, как чиновник или бизнесмен средней руки в нынешнее время окружает себя стеной охранников, я вспоминаю Сталина, идущего пешком…
Так прошло самое главное событие, произошедшее во время моего почетного караула.
Сослуживцы, которым не довелось увидеть живого Сталина, шутили над нами, призывая не мыть отныне лицо, раз на него вождь смотрел. Вот, если бы Иосиф Виссарионович пожал мне руку, я бы точно ее с тех пор не мыл. Все-таки это событие стало для меня одним из самых памятных за всю жизнь. (Позже Сталин все-таки пожал руку Василию Иванову и спросил, откуда он родом, — прим. внучки).
Все остальное, что проходило в это время в Потсдаме и Нюрнберге, нам рассказывал знакомый лейтенант-связист — о том, как судили нацистов, какие вопросы задавали, какие приговоры вынесли. Главным свидетелем обвинения с нашей стороны Паулюс был, он через коридор от нашего караульного помещения жил. При нем всегда охрана — майор и капитан из МГБ.
На суде, как говорят, нацисты юлили изо всех сил, валили все грехи на Гитлера и Геббельса, Йодль с Кейтелем вообще обычными офицерами притворялись, мол, они всего лишь приказы выполняли. Помню, вся наша рота обрадовалась тому, что Риббентропа и еще 12 человек приговорили к виселице, так как была вероятность того, что его одним из разжигателей войны не признают и оправдают.
А у нас его сильно не любили, а я особенно, видимо, из-за предательски нарушенного пакта.
Справка
Иванов Василий Давыдович, 1923 года рождения, уроженец 1-го Чочуйского наслега Вилюйского района, якут; с 22 июня 1942 года по 9 июля 1948 года — красноармеец, воевал в 68-й гвардейской армии, 38-м Краснознаменном Полке МТБ ССР, сержант, помощник командира взвода; с 20 сентября 1948 года по 17 июня 1963 года — начальник хозчасти, старший по корпусу Вилюйской тюрьмы, командир взвода дивизиона милиции по охране предприятий алмазодобывающей промышленности города Мирный, старшина милиции.
Имеет 9 боевых наград: орден Октябрьской Революции, орден Отечественной Войны 1 степени, награжден медалями: «За отвагу», дважды «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «За безупречную службу в ОВД».
Бравый солдат ушел из жизни 7 октября 2011 года в окружении родных и близких. За год до смерти Василий Давыдович успел рассказать все о своей жизни журналистке Марии Павловой. Книга воспоминаний «Я вернусь» вышла после его смерти.
Источник: